Влада и война призраков - Готти Саша (книга жизни TXT) 📗
А Дрина и Марик тоже ведь ничего не знали, совсем ничего. Выросли рядом с Гильсом и не знали, чей он сын».
Поездка в Питер и все там произошедшее казалось сном. Втайне Влада понимала, что рада остаться вампиром, а не возвращаться в состояние полукровки. Это же так здорово – быть сильной и ловкой, видеть в темноте, уметь постоять за себя… и при этом не терзаться голодом. Хотя пока что никакой силы и ловкости она не ощущала, скорее наоборот. Она рассчитывала, что набросится на любую еду, только доберется до столовой, но, зайдя туда, совсем не захотела есть. Ни запеканка со снежевикой, ни утренний какао не вдохновили. С нежностью она наблюдала, как Гильс рассказывает друзьям про дорогу в Питер и про погоню за его байком, умалчивая о том, куда именно он ездил и зачем. Главное, теперь они вместе, он пошел ради нее на примирение с жестоким отцом, изменил ради ее спасения всю свою будущую жизнь. Как выразился кто-то из ребят – добилась она своего Муранова.
Добилась и теперь не отпустит, не потеряет! Гильс отныне ее территория, ее любовь и будущее, пусть это звучит очень глупо и эгоистично. И разве важно, что он наследник Темнейшего и будущий правитель нечисти? Будь он хоть самым безвестным вампиром из угасающего рода или даже просто обычным человеком, какая ей разница…
– Какая, к черту, сессия, у меня семья сегодня из Москвы уезжает в Огоньково, бросают квартиру на домового! – громко, на всю столовую возмущался Стас Василевский. – Они говорят, что по ночам спать не могут, страшно, потому что на двери рисуют лилию и пишут, чтобы убирались. А другим родственникам, которые живут в Огоньково, тоже по ночам чёрти-те что мерещится.
– Не им одним, мои тоже ночью видели, – отозвался Костя Воронцов. – Вроде сначала думали, что снеговые тучи собираются, а потом дошло – это маги устроили, страха нагоняют. Фигуры в плащах мечами размахивают, как у нас на «Зарнице магов», только километровые и из снежных облаков. Мураныч, ты из первых рядов видел, они опасные?
– Если в дороге нападают, то скинуть могут с трассы, но я уворачивался, – пожал плечами Гильс. – Если ледяные острые градины в тебя швыряют, то могут ранить, надо держаться подальше.
– А у людей в новостях все просто супер, дали штормовое предупреждение, отменили рейсы самолетов, и все, – проворчал недовольный Колыванов. – Смотри не смотри – будто вообще ничего не происходит… Ац, ну что ты молчишь-то? Почему валькеры молчат, как партизаны?!
Валькеры действительно сидели тихо, скучковавшись в конце столовой и потягивая из стаканов сок.
– А что трепаться-то? – Ацкий поднял голову. – То, что мы видим с высоты, оптимизма не внушает. Если все это светлая магия, которая должна удерживать мир от чего-то там плохого, вроде нас, то я бабочка-капустница. Никакая это не светлая магия. Мы просто ждем, что будет. Кидайтесь в меня чем хотите, но сегодня, по версии домовых, день «икс», когда война начнется. Горяев, боишься войны с магами?
Федька Горяев, который, сидя на подоконнике, облизывал испачканные невесть где пальцы, задумался. Вурдалаку представились бункеры глубоко под землей, полные червей и прочей дряни, поэтому он счастливо улыбнулся и закивал головой.
Устав слушать разговоры, Влада устроилась за дальним столом, разложив конспекты и учебники. После всех событий и потрясений в голове была каша. Между строчками собственного корявого, полного борьбы с буквой «о» почерка плавал кисельнорозовый дурман, и Влада видела себя в роскошном платье на балу вампиров рядом с Гильсом. Медальон Мурановых, спрятанный от чужих любопытных глаз под свитером, как ей сейчас казалось, прилип к шее, обдавая волнующим холодом кожу.
Она так и не спросила Гильса, каким именно образом медальон ее защитит и поможет, но раз Темнейший сказал о древней магии, то в ней Влада все равно понимала очень мало. Надо будет потом выяснить, после экзаменов…
Слева от нее за горой учебников виднелся профиль Егора, который явно не утруждал себя подготовкой к экзаменам. Всю дорогу от Питера до Москвы (они ехали в джипе Алекса) тролль рассказывал анекдоты про домовых и, казалось, был в каком-то странном настроении. Теперь же, в Носфероне, он был подавлен и молчалив, отвечал отрывисто и неохотно и все время смотрел в окно.
– Огнева, конспект по истории есть?! – налетел на Владу Герка, оторвав ее от размышлений.
– Есть, но не дам, – Влада вцепилась в конспект обеими руками. – Сама ничего не помню. У Бертилова спроси!
– Ага, спасибочки… конспекты Бертилова покусали кучу народу и заразили паршивым почерком, – буркнул Герка, косясь на Егора, который сидел за столом, подперев кулаком щеку и задумчиво разглядывая пустую стенку столовой.
– Егор, а ты чего не повторяешь-то? – Влада неловко улыбнулась Бертилову, лихорадочно копаясь в учебниках. – Пересдавать же придется, Ада расплюется… а это больно.
Тролль поднял на нее зеленые невыспавшиеся глаза, будто очнувшись от транса.
– Моя жизнь – это боль! – продекламировал он с пафосом. Вскочил на ноги, увидел крутившуюся неподалеку Ингу Тановскую, сгреб ее в объятия, изображая нечто вроде безумного танго, и они оба вывалились из столовой под редкие недоуменные смешки. В этот момент все дружно рванулись в атриум, услышав призыв Лины Кимовны на экзамен.
На первых партах шумели Феофан и Колыванов, но при виде входящих преподов даже они притихли, нервно шмыгая носами и покашливая.
– Все приготовили листки и авторучки, – громко и нервно скомандовала Ада Фурьевна. – Получаете билеты по современному тайному мироустройству и пишете ответы на вопросы. Кто написал – листок на стол преподавателя, потом перерыв и экзамен по Конвенции. Выходить во время экзамена не разрешается… Огнева, ну что с вами такое? – Ада Фурьевна сердито посмотрела на Владу, которая, войдя на атриум, вдруг споткнулась на ровном месте и грохнулась на колено, тут же став объектом насмешливых взглядов.
– Все в… порядке.
– Вам, как всегда, везет, Огнева, – Ада Фурьевна окинула ее внимательным взглядом. – И не смейте сейчас отпрашиваться в медпункт с разбитым коленом, этот номер не пройдет! Берите билет.
– Хорошо, – пробормотала Влада, выбрав на преподавательском столе билет и проходя на свободное место. На столе перед ней уже лежал чистый листок бумаги и авторучка с искусанным кем-то колпачком.
«Чего я грохнулась-то? – озадачилась Влада. – Ведь не должно быть никакой слабости, я же теперь в полном порядке…»
– Получаем билеты, – скомандовала Ада Фурьевна. – Тановская, что вы застыли в таком виде и что у вас с прической? Сядьте уже, не маячьте тут.
Инга, которая выглядела ошалевшей после танца с Бертиловым, вздрогнула и плюхнулась на скамью, хлопая ресницами.
Влада, увидав вопросы, успокоилась. Фурия была права насчет везения: вопросы Владе попались из первой половины полугодия – то есть те темы, которые Влада успела выучить на отлично, не успев еще стать вампиром.
«Сложности интеграции современной нечисти в людское общество», «Основные проблемы вампиров, связанные с домовым правом», «Домовые войны: как остановить клановый беспредел».
Влада старательно выводила аккуратным почерком ответы на вопросы, а вот голова кружилась так, будто атриум сам прыгал вокруг нее, кривляясь окнами. С каждой минутой становилось все хуже: рука, держащая авторучку, начала дрожать от слабости, а перед глазами возник парнишка, которого она повстречала еще в тот страшный день, едва не превративший ее в вампира-убийцу. Парнишка взирал на нее с листа бумаги с видом затравленного кролика, теряя с каждой секундой жизнь.
– Огнева, ну что вы там ерзаете? – возмутилась Ада Фурьевна. – Вы что, все написали уже?
– Извините, Ада Фурьевна.
«Спокойно, Влада. Никакого голода быть просто не может. На тебе такая бесценная штуковина, за которую Гильс дорого заплатил. Это просто нервы, как обычно. Надо успокоиться и все написать…»
Только вот как успокоиться, если все нервно строчат ответы на вопросы, а у нее все внутри начинает гореть от голода?
